Том 6. Живые лица - Страница 153

153

Дай вновь увидеть родные очи,
Взглянуть в их глубь – и ширь – и синь.
Земное сердце великой Ночью
В его тоске – о, не покинь!

И всё жаднее, всё неуклонней
Оно зовет – одну – тебя.
Возьми же сердце мое в ладони,
Согрей, – утишь, – утешь, любя…

St. Therese De L’Enfant Jesus

Девочка маленькая, чужая,
Девочка с розами, мной не виденная,
Ты знаешь всё, ничего не зная,
Тебе знакомы пути неиденные –
Приди ко мне из горнего края,
Сердцу дай ответ, неспокойному…
Милая девочка, чужая, родная,
Приди к неизвестному, недостойному…

Она не судит, она простая,
Желанье сердца она услышит,
Розы ее такою чистою,
Такой нежной радостью дышат…
О, будь со мною, чужая, родная,
Роза розовая, многолистая…

Зеркала

А вы никогда не видали?
В саду или в парке – не знаю,
Везде зеркала сверкали.
Внизу, на поляне, с краю,
Вверху, на березе, на ели.
Где прыгали мягкие белки,
Где гнулись мохнатые ветки, –
Везде зеркала блестели.
И в верхнем – качались травы,
А в нижнем – туча бежала…
Но каждое было лукаво,
Земли иль небес ему мало, –
Друг друга они повторяли,
Друг друга они отражали…
И в каждом – зари розовенье
Сливалось с зеленостью травной;
И были, в зеркальном мгновеньи,
Земное и горнее – равны.

Воскресенье

Д. М.

Не пытай ни о чем дорогой,
Легкой ткани льняной не трогай,
И в пыли не пытай следов, –
Не ищи невозможных слов.

Посмотри, как блаженны дети;
Будем просты сердцем и мы.
Нету слов об этом на свете,
Кроме слов – последних – Фомы.

Досада

Когда я воскрес из мертвых,
Одно меня поразило:
Что это восстанье из мертвых
И все, что когда-нибудь было, –
Всё просто, всё так, как надо…

Мне раньше бы догадаться!
И грызла меня досада,
Что не успел догадаться.

Всё равно

…Нет! из слабости истощающей
Никуда! Никуда!
Сердце мое обтекающей
Как вода! Как вода!

Ужель написано – и кем оно?
В небесах,
Чтоб въедались в душу два демона,
Надежда и Страх?

Не спасусь, я борюсь,
Так давно! Так давно!
Всё равно утону, уж скорей бы ко дну…
Но где дно?..

8 ноября

Тихие сумерки… И разноцветная
медленно меркнущая морская даль.
Тоже тихая и безответная,
розово-серая во мне печаль.
Пахнет розами и неизбежностью,
кто поможет, и как помочь?
Вечные смены, вечные смежности,
лето и осень – день и ночь…

Свечи кудрявятся за тихой всенощной,
к окнам узким мрак приник,
пахнет розами… Как мы немощны!
Радуйся, радуйся, Архистратиг!

Eternite Fremissante

В. С. Варшавскому

Моя любовь одна, одна,
Но всё же плачу, негодуя:
Одна, – и тем разделена,
Что разделенное люблю я.

О Время! Я люблю твой ход,
Порывистость и равномерность.
Люблю игры твоей полет,
Твою изменчивую верность.

Но как не полюбить я мог
Другое радостное чудо:
Безвременья живой поток,
Огонь, дыхание «оттуда»?

Увы, разделены они –
Безвременность и Человечность.
Но будет день: совьются дни
В одну – Трепещущую Вечность.

Равнодушие

…Он пришел ко мне, а кто – не знаю,

Он плащом закрыл себе лицо…

1906

Он опять пришел, глядит презрительно,

Кто – не знаю, просто, он в плаще…

1918

Он приходит теперь не так.
Принимает он рабий зрак.
Изгибается весь покорно
И садится тишком в углу
Вдали от меня, на полу,
Похихикивая притворно.

Шепчет: «Я ведь зашел, любя,
Просто так, взглянуть на тебя,
Мешать не буду, – не смею…
Посижу в своем утолку,
Устанешь – тебя развлеку,
Я разные штучки умею.

Хочешь в ближнего поглядеть?
Это со смеху умереть!
Назови мне только любого.
Укажи скорей, хоть кого,
И сейчас же тебя в него
Превращу я, честное слово!

На миг, не навек! – Чтоб узнать,
Чтобы в шкуре его побывать…
Как минуточку в ней побудешь –
Узнаешь, где правда, где ложь,
Всё до донышка там поймешь,
А поймешь – не скоро забудешь.

Что же ты? Поболтай со мной…
Не забавно? Постой, постой,
И другие я знаю штучки…» –
Так шептал, лепетал в углу,
Жалкий, маленький, на полу,
Подгибая тонкие ручки.

Разъедал его тайный страх,
Что отвечу я? Ждал и чах,
Обещаясь мне быть послушен.
От работы и в этот раз
На него я не поднял глаз,
Неответен – и равнодушен.

Уходи – оставайся со мной,
Извивайся, – но мой покой
Не тобою будет нарушен…
И растаял он на глазах,
На глазах растворился в прах,
Оттого, что я – равнодушен…

Когда?

В церкви пели Верую,

153